из рассказов Олега Целкова (записи по памяти)

КАК Я ПОСТУПИЛ

И я решил поступать в художественное училище. Отодвинул диван, там заднюю стенку закрывала дерюжка, я ее оторвал, родителям, конечно, ничего не сказал. Недалеко от дома был огород, забор из штакетника, из него я сделал подрамник, натянул холст от дивана и пошел на экзамен. В тот день рисовали натюрморт. С красками у меня было туго, а там помидоры, красная не совсем та, ну, какая есть – такой и красил. Все сидят, пыхтят, четыре часа на экзамен, а я мелом прошелся – и уже половину закрасил. Вдруг все задвигались, – вошел представительный мужчина, учителя перед ним подтянулись, оказалось, директор. И он по рядам пошел со свитой учителей. Так, так, кивает, так, так. А у меня за спиной остановился и стоит. Смотрит. Ну и ну, говорит, как же это вы так рисуете? Вы что, учились где-нибудь? А я говорю, нигде не учился и вообще натюрморт рисую впервые в жизни! – Да, говорит, да посмотрите, какая у вас бутылка получилась? На постановочную ни капли не похожа. – А я человек дикий, спонтанный, я ему и говорю: так ведь те, кто будут смотреть на мою картину, они ведь постановочной бутылки не видели, для них главное – какая на картине! А смотрите, какая она удачная: твердая, холодная, так и хочется из нее налить и выпить! – Директор переглянулся с учителями и ничего не сказал. В училище меня приняли.

КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧИЛИ

Все щло хорошо, я писал себе картины, вот и эти автопортреты от того времени. 1955. Однажды я работаю. Звонят. Открывают – и входят человек пять китайцев, тоже студенты из училища. Вот эта картина того времени, видишь, какой толстый слой краски? Я тогда так работал: масло и холст. Они смотрят и так, и этак, и те картины, и вот эту. Молча, ни слова не говоря, и потом молча ушли. Ну и ладно.

Через два дня меня вызывают в дирекцию и говорят: вы исключены. Для меня это как гром: как, говорю, за что? А у вас двойка по живописи, вы отчислены за профессиональную непригодность. То есть как двойка?! Я же только что сдал экзамен, там четверки были! Пошли проверять. А отметки учителя прямо на картине мелом писали. И вот что видим: четверка зачеркнута, и поверх мелом нарисована двойка! И на других каринах то же: четверка – двойка, четверка – двойка!

Оказывается, распоряжение пришло из министерства: Целкова исключить. Выясняется следующее: те китайские студенты пошли в свое посольство и написали заявление: мы возмущены тем, что в это время борьбы с империализмом мы приехали учиться на родину социализма, а тут рисуют такие картины, какие рисуют в империалистической Японии! И мало того, такой расточительный расход красок недопустим! Посольство переслало это заявление в министерство, а оттуда в училище. И они оформили мое исключение.

АУКЦИОН

Теперь поддельных картин расплодилось видимо-невидимо, я внимания не обращаю. Уже никто ничего и не спрашивает. А раньше иногда спрашивали. Помню, как спросили в первый раз. Человек написал из Чехии: у меня есть ваша картина, подвердите, пожалуйста, ваша она или не ваша? Фотографию прислал. Смотрю – не моя. Подделка! Я пишу ему: картина не моя. И вдруг мне пишут с аукциона: на продажу выставлена ваша картина, подтвердите, пожалуйста. Смотрю – та самая картина! Мы звоним тому человеку: как же так, я же написал вам, что это подделка! А он выкручивается, то да се, уезжал в отпуск, а сейчас делами завален по горло. И на аукционе ему говорят: Целков пишет, что картина не его. А тот отвечает: я много читал его интервью, и статей о нем, и всякий раз говорится, что он пьет. Так что неудивительно, что он об этой своей картине просто забыл! Ну, что тут скажешь? Судиться – себе дороже. Так и плюнули.

САМ СЕБЕ ГОЛОВА

Пока учился, писал летом этюды. После каникул полагалось летние этюды в училище принести и показать. Я штук двести написал этюдов, а осенью всю пачку просмотрел – и только один оставил, маленький. Тоже не ахти, но ладно. А остальные все уничтожил! Принес в училище, а там все пачками принесли, горы! Учителя ходят, смотрят, у кого пять, у кого три посмотрят, и оценивают: вот тут хорошо, там не хорошо. Дошли до меня и говорят: где же этюды? Вот, говорю, только один получился. А остальные где? А остальные, говорю, не получились, я их выкинул. Ну, говорят, ничего себе, сам все решил, что хорошо, а что нет?! Ты же только учишься! Да, говорю, учусь, и сам знаю, что получилось, а что нет!