Облака, предположим

Впрочем, нечего и предполагать: выглянул в окно, а они там. А если идешь по улице – подними голову, и здрасьте, вот они: висят безмятежно барашки, беззаботно, не обращая внимания на все, что под ними, причем без всякого высокомерия, – на толчею автомобилей, на унылую геометрию финансовой архитектуры, на ничтожное человека, припечатанное кубами бетона; облакам спокойно, хотя вон страховая компания пытается и до них дотянуться застекленным пальцем, – а если приглядеться, облака движутся, медленно, воздушно, неотразимо, и готовы поделиться своим движением, нужно лишь выбрать местечко в траве и улечься, чтобы взгляд смотрящего стал прямым упершимся в небо, без опасения споткнуться или, не дай Бог, столкнуться с другим таким же – "зевакою" не скажу, в этом слове тень пренебрежительности тона людей деловых, – как будто в деловитости их есть нечто непреходящее, ценное – от ценных бумаг, например, – бумаги, тщательно уберегаемой от слякоти осени.

О, богатство мое облаков! Плывущее в небе, заполнившее его, есть среди них любимчики и шедевры, нужно ли объяснять разницу между ними, на всякий случай скажу: любимчик – как друг, как подруга, член семьи дорогой, а шедевр немного холодноват, отстранен, им восхищаешься не без осторожности и даже легкой опаски, не так улыбнешься или не там вздохнешь – и посмотрит так, что закашляешься, иногда деланно, создавая предлог, чтобы выйти из зала при всеобщем понимании – ему приспичило выйти, у него, возможно, аллергия на пыль, на парфюм пышной дамы, на запах шампанского, принятого обильно в антракте.

Кажется, я нить потерял рассуждений, – ах, не совсем, я о Моцарте, он производит любимчиков слуха, и так я чувствую не один, со мной согласятся все музыканты, они играют его всегда с удовольствием, а вот с шедеврами хуже, не раз я слышал, как играют Бетховена, тут нужно чудо, когда оркестр выглядит – да что там, таким становится, – куклами манекенов, они водят смычками, словно сами смычки и молоточки, точно и аккуратно бьющие по нотам, но до нервов этим звукам не долететь. Лучше уж глаз не открывать. Ветерок примчался вечерний, щеки поглаживает, обещая прохладу ночную, спокойствие темноты, примирение мыслей, – что ж, человек, не ты выбрал тревоги в себе и вокруг, к тебе приложены силы невидимые и неведомые, ты ими ведом туда, где нет ни зла, ни прописей, ни сожалений.